Все пути по Карачаево-Черкесии начинаются в ее столице - городе Черкесске. Железнодорожная станция города называется Баталпашинск, а до революции так назывался и сам город, вернее, станица на правом берегу Кубани. Сейчас трудно сказать, кому первому пришло в голову назвать казачью станицу именем Баталпаши. столь бесславно закончившего свой поход на Кубань в 1790 году. Но как бы там ни было, в 1804 году на месте нынешнего Черкесска было построено укрепление Баталпашинское, а от него вверх по Кубани тогда же были заложены укрепления Усть-Джегутинское, Николаевское, Хумаринское и Каменный Мост около нынешнего города Карачаевска. Место для укрепления было выбрано не случайно - здесь находился удобный брод через Кубань.
      В 1825 году по предложению известного генерала времен Кавказской войны А. П. Ермолова началась подготовка к переселению на Кубань казаков Хоперского и Волжского полков, находившихся к тому времени в глубинных районах Ставрополья. Линия укреплений и станиц по Кубани - естественному рубежу между русскими и горцами - должна была сдерживать враждебные выступления антирусски настроенных кабардинских и черкесских князей, подогреваемых турецкими агентами. Поздней осенью 1827 года, убрав и обмолотив хлеб на старых местах, хоперцы прибыли на Кубань и основали здесь четыре станицы: Баталпашинскую, Беломечетскую, Невинномысскую и Барсуковскую. Так небольшое Баталпашинское укрепление стало казачьей станицей, окруженной земляным валом и рвом. День и ночь на сторожевых вышках, около двух чугунных пушек, несли свою вахту караульные. Жизнь в казачьих станицах тогда была тревожной ж опасной.
      Однако мирные и дружественные отношения между русскими и горским населением пробивали себе дорогу. Экономические связи, взаимный обмен делались жизненной необходимостью. Центрами такого обмена становились некоторые станицы, куда регулярно приезжали карачаевцы, черкесы, абазины, привозившие продукты своего хозяйства. Русские власти старались закрепить развитие этих мирных хозяйственных связей и стали открывать по Кавказской линии специальные меновые дворы. В 1846 году меновой двор был открыт в станице Баталпашинской, а основным объектом обмена стала соль: горцы-скотоводы владели большим количеством скота, но своих источников соли не имели. А вскоре Баталпашинская стала и центром крупных ярмарок, проводившихся в апреле и сентябре. В ярмарочной пестроте и шумной суете можно былo услышать все языки Кавказа - от черкесского до армянского, увидеть все этнографические типы - от удалого казака до мирно сосущего трубку ногайца. Ходовыми товарами, наряду со скотом и солью, были карачаевская шерсть и абазинский мед, черкесские бурки, русские расписные сундуки и зеркала, узорные ситцы, кумачи и покрывала.
      Вплоть до Октябрьской революции станица Баталпашинская была неблагоустроенным и пыльным селом, сплошь застроенным небольшими саманными мазанками, зачастую под соломой. Кирпичные дома были редки и принадлежали богатым. Над россыпью одноэтажных и подслеповатых домишек возвышались церковь и пожарная каланча; пейзаж дополняли сорок семь лавок и питейных заведений. Не было ни водопровода, ни электричества.
      В 1875 году была построена и начала функционировать Ростово-Владикавказская железная дорога, ставшая главной транспортной артерией Северного Кавказа. По ней кубанский хлеб во все возрастающих количествах через станции Невинномысск, Армавир стал поступать в промышленные центры России. Вскоре появился проект строительства железной дороги от станции Невинномысская через Баталпашинскую и далее вверх по Теберде, через перевалы Кавказского хребта в Сухуми. Эта железная дорога должна была обеспечить ускоренное развитие климатического курорта в Теберде, вывоз леса, полезных ископаемых и продуктов скотоводства из Карачая и, кроме того, имела бы военно-стратегическое значение. Но строительство ее царское правительство так и не осуществило. Лишь в 1927 году была проложена ветка от Невинномысской до Баталпашинска протяженностью 57 км, а затем она была продолжена до станицы Усть-Джегутинской.
      Так станица Баталпашинская стала железнодорожной станцией, что сыграло не последнюю роль в ее развитии и превращении в город.
      Городом стала Баталпашинская при Советской власти, в 1932 году. Теперь Черкесск не узнать - это административный, промышленный и культурный центр орденоносной Карачаево-Черкесии. В городе много школ, политехнический техникум, педагогическое и медицинское училища, музыкальная школа, музей краеведения, научно-исследовательский институт истории, экономики, языка и литературы народов Карачаево-Черкесии, драматический театр. Особенно бурно город стал развиваться в последние двадцать лет. Идет коренная реконструкция его центра, на месте старых мазанок выросли кварталы многоэтажных современных жилых домов и общественных зданий. На центральной площади Черкесска воздвигнут велиичественный памятник В. И. Ленину, а в одном из центральных но видеть памятник на братской могиле солдат Великой Отечественной войны и памятник герою гражданской войны, уроженцу Карачаево-Черкесии Якову Балахонову, награжденному двумя орденами Красного Знамени и золотым оружием за героизм в борьбе против Врангеля.
      Однако нам пора расстаться с Черкесском и двигаться на юг, к горам. Широкая асфальтированная трасса пролегла по правой стороне Кубани. Справа видны ее обрывистые берега, слева тянутся зеленеющие поля и холмы, постепенно становящиеся все выше и выше. Примерно на десятом километре от Черкесска, слева от автотрассы, мы видим громадный курган. Высота его не меньше 10 м, крутые скаты покрыты выгоревшей травой. Какие тайны древности сокрыты под этим могучим великаном? Вряд и он принадлежит рядовому воину-кочевнику; скорее всего, это грандиозная земляная усыпальница безвестного племенного вождя.
      В 1901 -1902 годах один из таких больших курганов около станицы Усть-Джегутинской, имевший название "Сангарау-тепе", был раскопан профессором Н. И. Веселовским. Земляная насыпь его была, словно броней, покрыта каменной обкладкой, а под ней оказался прямоугольный склеп, накрытый дубовыми бревнами. Погребения были засыпаны красной охрой, которой тогда приписывали очистительную силу огня. Так хоронили в эпоху бронзы, во II тысячелетии до н. э. Тогда же существовала и так называемые катакомбы - сводчатые подземные склепы, вырубавшиеся в плотных слоях почвы. Сверху они также покрывались курганами. Такие катакомбные захоронения эпохи бронзы между Черкесском и Усть-Джегутинской исследованы недавно археологом А. Л. Нечитайло.
      Вскоре за большими курганами появляется станица Усть-Джегутинская, основанная казаками в 1861 году на месте небольшого укрепления, а в начале 1975 года ставшая городом. Ее покрывают густые сады, спускающиеся к самой Кубани, а многие улицы украшают пирамидальные тополя. В центре - железнодорожная станция, ранее бывшая конечным пунктом отходящей от Невинномысска ветки, а на южной окраине дорога пересекает широкий овраг с каменистым ложем, по которому течет чистая речка Джегута.
      Еще несколько километров - и перед нами величественное головное сооружение одной из самых крупных оросительных систем Северного Кавказа - Кубань-Калаусской, иначе называемой Большим Ставропольским каналом. Вода Кубани пошла туда, куда ее направил советский человек, вооруженный современной техникой. Веками засушливые степные районы Ставрополья жаждали живительной влаги. Сухая Падина, Горькая Балка, Сухая Буйвола, Марьины Колодцы - эти названия говорят сами за себя. И вот в 1957 году у станицы Усть-Джегутинской появились мощные экскаваторы, бульдозеры, самосвалы: началось сооружение первой очереди Большого Ставропольского канала протяженностью почти 160 км. А в ноября 1974 года состоялся пуск второй очереди канала длиной еще 67 км. Теперь вода Кубани поступает в самые безводные районы Ставропольского края, расположенные на степных речках Калаус и Кума, преодолевая на своем пути три туннеля и множество глубоких оврагов и балок. Оживают ставропольские степи.
      Около головного сооружения есть смотровая площадка, с которой открывается прекрасный вид на долину Кубани в северном направлении. На противоположном берегу раскинулся черкесский аул Кубина. По широкому бетонному пандусу вода стремительным потоком скатывается вниз и клокочет в туче алмазных сверкающих брызг, словно попавший в западню разъяренный зверь. Но река уже укрощена, и от плотины она течет широко и плавно в обрамлении крутых берегов.
      Сразу же после головного сооружения открывается обширное зеркало водохранилища. В солнечный день вода в нем яркого зелено-голубого цвета, как и в самой Кубани. На берегу в тенистой роще - ресторан, рядом - пляж. Дорога огибает водохранилище по западному берегу, минует группу древних курганов справа и по бетонному мосту устремляется на юг. Впереди за мостом дымит гипсовый завод, а внизу мы видим узкий и глубокий каньон меж двух нависающих скал, на дне которого мчится гудящий поток. Это Кубань. Здесь она вливается в водохранилище.
      Дорога петляет серпантином по склонам обрывистых каменистых холмов. Справа то и дело мелькает далеко внизу бирюзовая красавица Кубань
, а в горе на той стороне Кубани в ясный день можно заметить большое отверстие, образовавшееся в результате выветривания мягких пород. Оно похоже на знаменитую Кольцо-гору близ Кисловодска. Вскоре появляется наезженный съезд с трассы вниз, к реке. Многие проезжающие спускаются сюда, чтобы напиться из холодного железисто-углеродистого источника типа нарзана.
      Миновав по правую руку большой мост, ведущий к утопающей в садах станице Красногорской на противоположном берегу реки
, выезжаем вновь на трассу и скоро оказываемся в небольшом поселке Красногорском. Вдали серебрится лента Кубани, синеют зубцы гор, а здесь, на крутом обрыве над поймой реки и близ дороги, стоит круглая каменная башня
 с толстыми стенами и узкими щелевидными бойницами. Несомненно, укрепление было двухэтажным - бойницы расположены в два ряда, а на верхнем этаже между зубцами должны были стоять пушки, поливающие осаждающих смертоносной картечью. Эта сейчас уже сильно разрушенная башня представляет собой памятник времен Кавказской войны; она была построена в 1832 году русскими военными инженерами. Тогда же - в 40-х годах XIX века - дорогу от Баталпашинской до Хумаринского русского укрепления строил декабрист Г. К. Игельстром, отбывавший ссылку на Кавказе. Возможно, что и башню у поселка Красногорского строил он. Очевидно, она принадлежала Николаевскому укреплению и должна была охранять старый мост через Кубань - остатки его видны и сейчас. Еще одна башня тогда же была построена у Каменного моста близ нынешнего Карачаевска, где тоже имелось русское укрепление. Подобные башни-крепости русскими инженерами сооружались и в стратегически важных пунктах Дагестана.
      Известный советский писатель Семен Бабаевский, значительную часть своего творчества посвятивший Карачаево-Черкесии, писал об этих местах: "Побывайте в верховьях Кубани, проезжайте берегами двух Зеленчуков - Малого и Большого - и вы непременно увидите странное смешение казачьих и черкесских поселений: что ни ущелье, то и цепочкой тянутся аулы - лепятся они, точно в страхе, один к другому; что ни речная долина, то и раскинулись зеленые шатры старинных казачьих станиц - изогнутой линией выстроились Беломечетенская, Усть-Джегутинская, Красногорская, Кардоникская, Зеленчукская, Исправная, Сторожевая, а вокруг них утопают в садах хутора... Приглядишься, подумаешь, и забытой картиной встает перед глазами то далекое время, когда вот здесь, по этим холмам и скалам, стояли кордоны и крепости; когда по этим ущельям шумели набеги, а казачьи и горские поселения обозначали собой две враждующие линии... Ныне все это давным-давно ушло из памяти, и только кое-где, как островки на море, еще стоят на отвесной скале сторожевые башни, темные и мрачные, совсем уже хилые, изъеденные дождями, полуразваленные и никому не нужные...".
      Следующее селение на нашем пути - карачаевский аул Сары-Тюз. Миновав его и перебравшись через мост на левый берег бурной Кубани, мы оказываемся на развилке двух дорог: налево идет оживленная трасса к Карачаевску и далее - в Теберду, Домбай и на Клухорский перевал; направо - путь к Зеленчуку и в Архыз. Не будем спешить и повернем на юг, в сторону Карачаевска. Миновать эти места нельзя.
      Совсем близко расположен шахтерский поселок Орджоникидзевский, а около него - мемориальный комплекс, музей обороны перевалов Кавказа в 1942 году.
      Слева от дороги, на выложенной квадратными плитами площадке, словно солдат перед атакой, приник к земле огромный бетонный дот. Близ братской могилы воинов горит огонь Славы, а поодаль стоит прославленная в боях Великой Отечественной войны 76-миллиметровая противотанковая пушка. Справа от дороги, начинаясь от дота и перекрывая долину, идут обращенные к северу и врытые вертикально большие бетонные плиты. Они символизируют противотанковые надолбы. Плиты взбираются все выше и выше по крутому каменистому склону и завершаются еще двумя огромными плитами, водруженными на обрывистой скале над дорогой. Между ними - чаша с Вечным огнем. Плиты с узкой горизонтальной щелью символизируют смотровую щель дота. Так и кажется, что сейчас в ней появится опаленное порохом суровое лицо солдата, всматривающегося в подернутую дымкой даль. Оттуда, с пыльных равнин Предкавказья, жарким летом 1942 года пришел к Кавказским горам смертельный враг нашей Родины - немецко-фашистские захватчики.
      Лето и осень 1942 года никогда не забудут защитники Кавказа и его старожилы. По тяжким дорогам, под рев немецких бомбардировщиков и грохот разрывов, отходили на юг, к горам, наши поредевшие, измотанные в боях части, двигались колонны беженцев. Решалась судьба Кавказа. Используя численное и техническое превосходство на земле и в воздухе, опьяненные своими первоначальными военными успехами, гитлеровские войска рвались к грозненской и бакинской нефти, к перевалам Кавказа. В сражении за Кавказ немецко-фашистское командование придавало особое значение перевалам, через которые оно рассчитывало ворваться в Закавказье. Перевалы Карачаево-Черкесии - Клухорский, Марухский, Нахарский, Санчарский - в той обстановке имели для гитлеровцев большое стратегическое значение, ибо, форсировав их, фашисты выходили к Черному морю в районе Сухуми и отрезали от Закавказья наши войска, сражавшиеся в районе Туапсе - Новороссийска. Для удара по этим перевалам в Карачай были брошены части немецкого 49-го горнострелкового корпуса, в состав которого входила отборная дивизия "Эдельвейс".
      В августе 1942 года на перевалах Карачая развернулись ожесточенные бои. Особенно тяжелыми и упорными они были в районе Марухского перевала, который защищали 808-й и 810-й полки 394-й стрелковой дивизии. Здесь, на головокружительной высоте, в ледяной пустыне, советские солдаты стояли насмерть. Сражение на перевалах шло до декабря в самых суровых условиях высокогорной зимы, но лучшим горным войскам фашистской Германии пройти перевалы не удалось. Здесь они были остановлены и повернуты вспять. Кажется, все народы Советской страны выставили на перевалах своих бойцов - русские и украинцы, грузины и армяне, азербайджанцы и осетины, адыгейцы и татары, туркмены и дагестанцы... Это было и остается самым наглядным доказательством великой дружбы советских народов, закалившейся в огне Великой Отечественной войны, проверенной железом и кровью!
      Прошло двадцать лет. От местных жителей можно было иногда услышать рассказы о том, что на Марухском перевале шли страшные бои и что следы их сохранились в ледниках. Но только в 1962 году пастух М. Кочкаров, поднявшись со своей отарой к Марухскому леднику, обнаружил усыпанные гильзами боевые позиции и трупы погибших защитников перевала. А вскоре об их подвиге узнала вся страна. На Марухский и другие перевалы хлынул нескончаемый людской поток. Ехали ветераны боёв, ровесники погибших, молодежь и туристы со всех концов страны.
      По велению сердца молодежь Карачаево-Черкесии и Грузии собрала средства на постройку монументального памятника героям обороны перевалов Кавказа, а грузинские архитекторы В. В. Давитая и А. Е. Чиковани создали проект оригинального и выразительного мемориального комплекса. Он был открыт 2 ноября 1968 года.
      Здесь лежат останки доблестных защитников перевалов, здесь горит Вечный огонь их Славы, а внутри символического железобетонного дота развернута музейная экспозиция, посещаемая ежегодно десятками тысяч людей. Никогда не будет забыт героизм советских солдат, грудью своей закрывших Кавказ.
      Завоеватели всегда стремились завладеть перевалами Кавказа. Так было в 1942 году. Так было и в древности.
      Против мемориального комплекса, на противоположном берегу Кубани, лежит в зелени садов
 черкесский аул Хумара. Над ним возвышается крутая гора с плоской, как стол, вершиной, с севера и юга опоясанная глубокими и скалистыми балками Шугара н Инал. Вдали, у левого края вершины, можно заметить а дымке пирамидальный холм. Края вершины повсюду, насколько может охватить глаз, совершенно отвесны на высоту примерно до 10 м. Похоже, что это искусственный, сделанный руками человека эскарп. Это известное в археологии Северного Кавказа средневековое Хумаринское городище.
      Его долго не касалась лопата археолога. Помог случай. В 1960 году Хумаринский совхоз, не зная, что здесь находится интереснейший исторический объект, начал добывать тесаный камень из холма-цитадели
 для строительства животноводческих ферм. Камни свозили вниз, в Хумару. Здесь их увидел старый учитель Д. X. Весленеев, обративший внимание на какие-то непонятные знаки, покрывавшие лицевые стороны плит. Срисовав несколько знаков, он послал их в Академию наук СССР. Летом того же года, будучи в Карачаево-Черкесии в экспедиции, я на вездеходной машине поднялся на Хумаринское городище.
      Разработка цитадели шла полным ходом - трактора увозили вниз колесные прицепы, наполненные четырехугольными песчаниковыми блоками длиной до 1 м. Приняв необходимые меры к спасению памятника, мы внимательно обследовали обрывистое плато, где располагалось городище.
      Оно неприступно с севера, юга и запада. Лишь с восточной стороны к нему можно подняться по извилистой дороге, идущей по балке. Вход в городище несомненно был здесь. Здесь же из земли вытекает холодный родник. Но и с востока местность пересечена, а несколько поодаль вздымается к небу громада Скалистого хребта. Площадь городища превышает 25 га. Но самое важное то, что, несмотря на очевидную неприступность, плато по всему периметру было окружено могучей каменной стеной - она явственно прослеживалась в виде оплывшего земляного вала, из которого местами выглядывали камни. Длина стены составляет 1900 м. Толщина ее, видимо, была неодинакова, но наиболее мощной она выглядела на восточном участке, наиболее опасном. Поэтому именно здесь мы и расчистили ее на небольшом протяжении. Трудно было поверить своим глазам: ширина стены равнялась 6 м!
 В прославленном Дербенте- "Железных воротах" древности, известных на всем Востоке, толщина стен не превышает 3,5 м. Правда, не исключено, что мы попали на остатки башни, но, во всяком случае, хумаринские стены были грандиозны и не уступали дербентским. Это впечатление дополнялось множеством каменистых всхолмлений на стене, представлявших не что иное, как разрушенные башни. Они членили стены на куртины и делали городище еще более неприступным.
       Плато было распахано и засажено кукурузой
. Обследовав поле, мы нашли лишь несколько бугристых неровностей, где возможны остатки каменных строений. Похоже, что их было немного. В средней части плато пробивается еле-еле еще один родник. Он снабжал население во время осад. Местные жители рассказали, что иногда на пахоте находили трубы от древнего водопровода. Может быть, он действительно существовал и подводил воду либо со Скалистого хребта, либо от родника при въезде?
      В северо-восточном углу плато возвышается крутой конический холм высотой до 25 м. Он имеет плоскую круглую вершину. К холму сходятся оборонительные стены. Это цитадель и основной узел обороны, господствующий над местностью и фланкировавший ворота города. Побывавший здесь в начале XX века Н. Е. Талицкий писал, что склоны холма были вымощены тесаным камнем. И это действительно так. Ведь именно здесь хумаринский совхоз открыл в 1960 году "карьер" по добыче готового камня, и именно здесь были обнаружены плиты с загадочными надписями. Что это за надписи?
      Уже при первом взгляде мы поняли, что они относятся к кругу древнетюркских рунических текстов. Об этом свидетельствовали прежде всего характерные "печенежские лестницы"-знаки, в самом деле похожие на лестницу. Руническая письменность в раннем средневековье была распространена на широкой территории от Центральной и Средней Азии до южнорусских степей, но на Северном Кавказе она не была известна. Чтение хумаринских рун недавно выполнил молодой карачаевский ученый-филолог Сосланбек Байчоров, подтвердивший их тюркское происхождение.
      Итак, перед нами, собственно говоря, не город, а мощная крепость, своего рода "Железные ворота" Карачаево-Черкесии, имевшие важное стратегическое предназначение. Иначе стоило ли сооружать здесь такую махину?
      Собранные нами в 1960-1962 годах керамика и рунические надписи могут быть датированы VIII-X веками. Археолог Е. П. Алексеева в 1964 году обнаружила здесь и более ранние слои VII-VI веков до н. э., но они с крепостью не связаны. Крепость безусловно средневековая, построенная, вероятно (окончательно это пока не выяснено), в VIII веке. Если эта дата со временем подтвердится, смогут подтвердиться и наши предположения о том, что хумаринская твердыня сооружена хазарами для защиты пути по Кубани и Теберде вверх в горы и к перевалам в Абхазию. Этот путь при выходе на равнину надо было защищать от арабских вторжений (мы уже говорили об этом в первой главе). Сейчас исследование Хумаринского городища ведут археологи А. В. Гадло и X. X. Биджиев. Можно надеяться, что их раскопки прольют новый свет на все эти вопросы.
      Хумаринская крепость хранит в своих недрах немало еще не раскрытых загадок истории. Это один из многих замечательных памятников прошлого Карачаево-Черкесии. Но дело не только в этом. Вместе с ближайшим мемориалом героям 1942 года, защищавшим ледовую крепость на перевалах, она составляет своеобразный исторический комплекс, говорящий о доблести и наших далеких предков, отстоявших Кавказ от арабских завоевателей, и наших соотечественников, отстоявших Кавказ от фашистской чумы. Неразрывная связь времен и поколений, разделенных веками, проступает особенно отчетливо и ярко.
      Спустившись с высот древней Хумаринской крепости, завернем в соседний поселок шахты № 6. Но наш путь лежит не на шахту, а на тихую тенистую улицу, протянувшуюся вдоль обрыва к пойме Кубани. В одном из небольших чистеньких домиков живет известный всему поселку учитель местной школы Сергей Данилович Мастепанов. Это замечательный, щедрой души человек, знаток края и страстный собиратель и исследователь пословиц и поговорок. Наука, изучающая афористическое творчество, называется паремиология. С. Д. Мастепанов в результате неустанного многолетнего труда собрал свыше тридцати тысяч пословиц и поговорок всех народов мира и стал известным паремиологом. Он автор ряда печатных научных работ, но главное - подробнейших библиографий, неоценимых для ученых. Владея пятью языками, Сергей Данилович в каникулярное время выезжает в Москву и Ленинград и изучает новую литературу, поступившую со всех концов света. Он связан с паремиологами многих стран, ведет с ними переписку, а несколько лет назад получил фолиант пословиц и поговорок мира, присланный ему с дарственной надписью Секретариатом ООН.
      Большая комната в доме Сергея Даниловича - его рабочий кабинет и научная библиотека. Здесь хранится около пяти тысяч томов, в том числе и редких книг. Интересный человек С. Д. Мастепанов - хранитель создававшейся веками мудрости, подлинно народный ученый-самородок. Наша короткая встреча с ним еще раз показывает, как богат народ талантливыми людьми, какие чистые родники бьют в его толще.
      С. Д. Мастепанов не только фольклорист, его интересуют и археология и история родного края. Как-то я был у него в гостях вместе с М. Н. Ложкиным - другим замечательным краеведом, живущим в Краснодарском крае. Сергей Данилович показал нам тогда два поистине редкостных памятника древних культов. Один из них - это большой и почти плоский обломок скалы, лежащий на склоне горы выше поселка. На его поверхности высечено множество крестов, покрытых загаром и замшелых. Древность изображений не вызывает сомнений. Если посмотреть на камень, когда солнечные лучи падают косо, они высвечивают на нем и вписанные друг в друга концентрические круги с крестом посередине. Перед нами типичный памятник древнего графического искусства - так называемый петроглиф. Петроглифы были распространены всюду, где есть горы или скалы, от Альп и Пиренеев на западе до Монголии и Якутии на востоке, и всюду они были органически связаны с языческими культами и идеологией древних племен. С чем связывали в своем воображении фигуры крестов древние, что именно они символизировали, сейчас сказать трудно, как, впрочем, трудно указать на их действительный возраст.
      Второй памятник не менее интересен. Это огромная, вертикально стоящая стела высотой около 3 м, водруженная на скалистый выступ около аула Хумара. Стела вытесана очень тщательно из серого песчаника, а верхняя ее часть заострена как у менгира с крестом на Длинной Поляне в ущелье Большого Зеленчука (мы еще скажем о нем ниже). Если кресты на петроглифе были вырублены в глубь камня и расположены хаотично, то на стеле-менгире мастерски высечен рельефный крест с тремя расширяющимися концами. Нижний конец представляет собой две прямые линии, уходящие в землю,- крест как бы вырастает из животворящей матери-земли. Крест умело вкомпонован в плоскость стелы и сверху обрамлен полукругом, тоже рельефным и напоминающим киот (а может быть, подражающим ему?).
      Об эпохе, когда был поставлен этот монумент, можно говорить более определенно: это было в пределах X - XII веков, когда в верховья Кубани проникло византийское христианство. Нынешний Карачай был тогда буквально усеян памятниками христианской архитектуры и прикладного искусства.
 WEB-камеры:

Горные маршруты




Карты


   











Электронный полис ОСАГО Натуральная косметика на основе сибирских трав Автобусные билеты на все направления
Дешёвые авиабилеты онлайн